И девять ждут тебя карет - Страница 57

Меня охватило странное чувство, словно я одержала победу, которая не принесла мне радости. Я ничего не ответила. Серебряные ангелочки уставились на нас слепыми глазами. За нами сверкал золотом и хрусталем прелестный розовый будуар мадам, словно приют блаженства. Рауль внимательно смотрел на мое отражение.

Он открыл рот, собираясь сказать что-то, но в это время в соседней комнате раздался шорох. Рауль вскинул голову и на минуту крепче сжал руками мои плечи. Потом он отпустил меня и повернулся к двери.

— А, Элоиза, — совершенно хладнокровно сказал он. — Я вас искал. По-моему, вы хотели меня видеть.

Я вздрогнула и отпрянула от него. Мои горящие щеки внезапно похолодели, и я стояла у зеркала, бледная и растерянная. Нас мог увидеть каждый, кто входил в гостиную. Сейчас там находилась Элоиза де Вальми, которая едва переступила порог, а за ней шла Альбертина. Мадам обернулась, обращаясь к кому-то через плечо, очевидно к одному из гостей, стоящему в коридоре. Я не видела, кто это был.

Мягкий женский голос ответил мадам и послышался удаляющийся шелест длинной юбки. Не знаю, видела ли мадам де Вальми, как Рауль обнимал меня, но Альбертина-то видела наверняка — я была совершенно убеждена. Избегая взгляда ее злых темных глаз, я быстро выскользнула из спальни, Рауль последовал за мной.

— Мадам, я зашла посмотреть в ваше зеркало, чтобы... чтобы примерить платье. Вы сказали, что разрешаете...— пролепетала я.

Я все еще не могла решить, видела она или нет. Прозрачные серые глаза бесстрастно оглядели меня с головы до ног. Как обычно, они не улыбались, и в лице ее можно было уловить легкое выражение недовольства.

— Конечно, — сказала она спокойным холодным тоном. — Это то самое платье, которое вы сами сшили, мисс Мартин? Очень красиво. Вы прекрасная портниха. Может быть, когда-нибудь сошьете что-нибудь и для меня?

Так. Значит, она все-таки видела. Я почувствовала, что Рауль, стоящий рядом со мной, сделал небольшое движение. Краска снова бросилась мне в лицо, и щеки разгорелись.

— С большим удовольствием, мадам, — быстро сказала я. — Спокойной ночи, мадам. Спокойной ночи, мсье.

Я не смотрела на него. Проскользнув мимо Элоизы де Вальми в темноту коридора, я бегом направилась в свою комнату.

Следующий день промелькнул очень быстро. Почти все время я пробыла с Филиппом, единственным обитателем замка, не затронутым радостным возбуждением. Казалось, он примирился с тем, что ему не придется участвовать в празднике.

К счастью, мне не надо было встречаться с мадам де Вальми. Сразу же после обеда Альбертина передала мне пожелание мадам — совершить нашу обычную послеобеденную прогулку с Филиппом не в лес, а в Субиру, чтобы сделать небольшие покупки, поскольку ни у кого из слуг нет свободного времени. Если не ошибаюсь, Альбертина сделала небольшую паузу, словно намереваясь произнести «у других слуг». На ее плоском лице и в ровном голосе промелькнула искра злорадства.

Я не стала спорить и, когда мы с Филиппом, который шел надувшись и волоча ноги, направлялись в Субиру, утешала себя тем, что слишком чувствительна. Вряд ли мадам де Вальми будет так грубо ставить меня на место второй раз, что же касается Альбертины, то меня совершенно не задевало ее лакейское хамство.

Я начала сомневаться в правильности своих выводов через несколько минут, остановившись на освещенной солнцем улице перед аптекой мсье Гарсена, чтобы поискать в сумке записку Альбертины, где были указаны необходимые покупки. Бисерная занавесь на двери аптеки откинулась — и выскочила Альбертина, у которой «не было свободного времени». Значит, я выполняла роль мальчика на побегушках у Альбертины. Она, должно быть, отправилась в Субиру почти сразу же после того, как передала мне поручение мадам.

Я удивленно посмотрела на нее. Она не выказала никакого смущения, проскользнув мимо меня, посмотрев, как обычно, искоса и улыбнувшись едва тронувшей губы загадочной улыбкой Моны Лизы. Выйдя из аптеки, Альбертина вошла в кондитерскую рядом с кафе.

Пройдя сквозь завесу колышащихся бус в пахнущую всевозможными специями темноту аптеки, я чувствовала себя очень неловко и была готова к тому, что мсье Гарсен встретит меня тем же злобным взглядом искоса, как и Альбертина.

Я твердо сказала себе, что все это лишь мое воображение. Но, выйдя из аптеки, я встретилась лицом к лицу с мадам Роше, домоправительницей кюре, и тут уж не было никаких сомнений — ее приветствие было поистине ледяным. Добрая мадам Роше предпочла бы перейти на другую сторону улицы, лишь бы не здороваться со мной. Взглянув на меня, она еле кивнула и сказала «бонжур» тщательно обдуманным тоном (каким говорит добродетельная матрона с пригретой на груди порядочных людей змеей), чтобы я знала свое место, вместе с тем оставляя для себя возможность примирения в случае непредвиденного развития событий в будущем. С Филиппом она поздоровалась с подчеркнутой жалостью.

И позже, когда я покупала шоколад в кондитерской, жирная улыбка мадам Декорзан казалась немного вымученной, а в ее глазах, похожих на черносливины, было жадное любопытство. Переводя взгляд с Филиппа на меня, она спросила:

— И когда же вы оставляете нас, мадемуазель?

— Мы пока что останемся здесь, мадам. Мсье Ипполит вернется не раньше чем через три месяца, — ответила я довольно хладнокровно, хотя сердце молотом стучало у меня в груди.

Я потащила Филиппа за руку на горячее солнце улицы сквозь щелкающие бусы дверной занавеси. Альбертина мастерски сделала свое дело. Последние новости, дополненные домыслами, уже циркулировали по всему селению.